Рассказы

Вчера. Сегодня. Завтра
07.11.2009 г.

Вчера.

- Станцию «Паэла» вызывает Леоста, Земля, четвертое измерение. Марс, ответьте…
- Станцию «Паэла» вызывает Леоста, Земля, четвертое измерение. Марс, ответьте…

Ночь. В темной комнате только я и мой компьютер. Мы ждем ответ. На экране компьютера заканчивается запись четвертого трека. Делаю прослушивание…Пусто. Повторяю вызов, уже четвертый. Еще вчера мы замечательно поговорили, обменялись позывными… Куда ж они там все позадевались?... Идет пятая сессия записи. Проверка. Ну, вот же, наконец!

– Станция Паэла доступна для связи, Земля, говорите.
Ура!
- «Паэла», почему так долго не было связи?
- Идет разгрузка.
- Я мешаю?
- «Паэла» в действии. Делайте вызов завтра. Конец связи.
- Извините. До завтра.

«Конец связи». ОНИ всегда немногословны. Жаль. Я понимаю. Станция работает как перевалочная база. Когда на ней нет кораблей и экипажей, она консервируется. Тогда ее не дозовешься. Пусто. А когда станция в режиме ожидания, там всегда появляется кто-нибудь из операторов. А потом. Я представляю!.. Наверное, это как у нас – суета сует. Ничего. Завтра поговорим. Они там ребята славные!..
Снимаю наушники. И, как всегда, в первую минуту хочется встряхнуть головой и ущипнуть себя посильнее – неужели это не сон… снова надеваю наушники. Еще и еще раз прослушиваю запись. Ну да, вот он – голос оператора с Марса. Все правильно. Выключаю компьтер. Пока, братья по разуму!..

Сегодня.

Снова ночь. Снова напряженное прослушивание записи треков. Ожидание. Чего?.. Чуда! А разве это не чудо – вот так запросто поговорить с кем-то, кто пребывает на Марсе, или где-то на околосолнечной орбите…Приступаю к делу.

- Станцию «Паэла» вызывает Леоста, Земля, четвертое измерение. Марс, ответьте… И снова: « Станцию «Паэла» вызывает Леоста, Земля, четвертое измерение. Марс, ответьте…»
- «Паэла» в зоне доступности. День добрый. Слушаем…

Какой же день, - думаю про себя, - что у них-то там… или по-земному стараются говорить? Отвечаю.

- Марс, Леоста, на связи. Здравствуйте! Надолго ли прибыли? Сообщите время для диалога, на которое я могу рассчитывать.
- Говорите.

Ворчу про себя: странные ОНИ какие. Задаешь им вопрос, а они не отвечают. Ну, ладно. Даю вопрос Марсу.

Я: - Есть ли у вас связь с кем-либо из ваших космических товарищей на Земле?
Паэла: - Да. На земной базе.
Я: - Дайте, пожалуйста, позывные для постоянной связи с вашей земной базой, если это возможно. Есть необходимость получения информации.
Паэла: - Сообщите вопрос.

Ну, вот, опять прямо не отвечают. Что за люди!!! Хотя почему люди?! М...да.
Как бы это им объяснить покороче?! О! Придумала! Отвечаю «Паэле».

- Транскоммуникаторы Земли делают успешные попытки связаться с миром умерших людей. Мы хотим наладить надежную связь с так называемым астральным миром, где пребывают умершие люди. Это возможно?
- Да, через компьютер.

Ну вот, другое дело. Хотя… Нет, я опять не довольна их ответом. Мы и так общаемся с умершими с помощью компьютера, и, честно говоря, хотели бы получить более точные технические данные для улучшения этой связи… Понимаю, что на станции народ временный, поэтому пристаю к «Паэле» дальше…Почему-то уверена, что они нам помогут…

- «Паэла», помогите связаться с вашей земной станцией для дальнейшей работы.
- Режим ожидания.
- Хорошо.

Понимаю. ОНИ сейчас свяжутся со своими, испросят у начальства разрешение на общение, выберут на своей земной базе жертву-оператора и дело пойдет.
Снимаю наушники. Это минут на десять. Пойду выпью кофейку…
Ну, вот. Я у компьютера. Поехали.

- Станцию «Паэла» вызывает Земля, Леоста на связи. Марс, ответьте…
- «Паэла» готова. Позывные станции на Земле……….Конец связи.
- Спасибо. До свидания.

Немногословные товарищи, однако. Можно подумать, что с ними земляне каждый день воркуют. Подумаешь, марсиане!.. Да и не марсиане они вовсе. Прилетели откуда-то и воображают. Вот мы когда-нибудь и до Марса и до них доберемся и поговорим начистоту. Я добродушно шучу и, улыбаясь в темноте, снимаю наушники.

Завтра.

А завтра ночью, когда никто не мешает, я свяжусь с ИХ земной станцией, познакомлюсь с оператором Энди, и он сообщит нам все, что сочтет возможным. А мы все будем приставать и приставать к нему с вопросами, пока он не поймет, что у нас не праздное любопытство, а есть цель и намерение, что мы – люди серьезные. Вот тогда и поговорим по-настоящему!..


В.Г. Федотова

 

Самойлов поднялся и подошел почти вплотную к Магистру.
-- Это была глупая шутка. Я попрошу не проделывать больше подобных фокусов. Не знаю, кто вы, и даже не могу предположить, что от нас хотите, но я осознаю, что полностью бессилен перед вашими штучками и поэтому обязуюсь выполнять все ваши требования. Конечно, полагаясь на здравый рассудок.
-- Я рад, что мы начали понимать друг друга. От вас пока ничего не требуется. Отдыхайте. Периодически с помощью компьютера вам будут передавать инструкции, с которыми вы должны ознакомиться. И еще небольшая просьба. Сейчас вас проведут к Станиславу, постарайтесь убедить его, чтобы он оставил даже мысль о попытке бегства. И объясните все, что я вам рассказал. Если он примет правильное решение, мы предоставим вам возможность общаться чаще. Если же вы не сможете его убедить, нам придется применить другие способы воздействия.
Магистр ушел. Самойлов долго не мог прийти в себя. Похоже, человек в желтом не врал, и Игорь находится на какой-то экспериментальной базе. Слово "инопланетная" Самойлов боялся произносить даже мысленно. Он привык, что размышление о внеземных цивилизациях удел фантастов, ученых и душевнобольных. Но сейчас не это главное. Как убедить Стаса? Повторить бред об инопланетянах? А если не поверит? Подумает, что Самойлов двинулся рассудком. Лучше попросить, чтобы он на время притих, и им дали возможность общаться. А там будет видно. Если все, что рассказывал человек в желтом, -- правда, и их готовят к выполнению какой-то миссии, то выбора практически нет. Отказ равносилен смерти. Время покажет, возможно, как-то удастся вырваться. Самойлов поймал себя на мысли, что он даже думать пытается осторожно, словно опасаясь, что хозяева базы подслушают его мысли. "Неплохо было бы закурить, -- Игорь потянулся к карману, но вовремя вспомнил, что на нем комбинезон. -- Удобная вещь. Совершенно не сковывает движений. Неизвестно, как у инопланетян обстоят дела со сверхтехнологиями, но легкая промышленность вполне конкурентоспособна". Самойлов подошел к компьютеру. Он решил попробовать еще несколько комбинаций в надежде на очередной сюрприз.
После разговора с Игорем Верховный Магистр решил отправиться в сектор, где проживали американцы. Разговор с Самойловым его вполне удовлетворил. И теперь он решил провести подобную беседу со старшим американской группы. Если все пройдет, скоро можно будет приступать к обучению экипажа.
Денис Рейнолдс, положив клавиатуру на колени, больше часа гонял по монитору забавного человечка. Эту бродилку он обнаружил в одном из файлов. Игрушка немного отвлекла майора от размышлений о ситуации, в которой оказалась его группа. Скорее всего, их захватили, когда в лагере все уснули. Вполне вероятно, что был применен какой-то усыпляющий газ, ведь люди Рейнолдса были вооружены. Но это не столь важно. Главное, что их содержат в цивилизованных условиях. За свою военную карьеру Денису пришлось повидать немало. В его возрасте получить звание майора, даже в спецподразделении, очень проблематично. Если бы не последняя операция в Колумбии, долго пришлось бы ожидать очередного звания. Хотя в их группе звание -- понятие относительное. Подобные подразделения формируются из специалистов высокого класса. Поэтому Рейнолдс практически не переживал за своих подопечных, понимая, что каждый из них сможет взять ситуацию под контроль. Вот только с Элен будет сложнее. Но Денис целиком полагался на ее здравый рассудок. Странно, но Рейнолдс еще ни разу не видел охрану. Он проснулся в этом помещении, ему сразу же предложили переодеться. Все переговоры велись по селекторной связи. Под руководством невидимого инструктора Денис ознакомился с возможностями компьютера, управляющего всеми коммуникациями помещения. Затем его попросили провести еще несколько манипуляций с клавиатурой, в результате которых Рейнолдс нашел игрушку, с которой и развлекался в данную минуту. Денис не заметил, как в комнату вошел мужчина в желтом одеянии.
-- Мы приветствуем вас на базе "Северная Шамбала".
От неожиданности Денис чуть не слетел с кресла. Он привык, что голос исходил откуда-то сверху, а сейчас говоривший стоял прямо за спиной. Рейнолдс отдал честь.
-- Майор Денис Рейнолдс, армия Соединенных Штатов.
-- Мы знаем, кто вы и откуда прибыли. Думаю, вы правильно поймете все, что я скажу. Начнем с того, что после авиакатастрофы у вашей группы практически не было шансов на спасение. В районе падения значительно ухудшились метеорологические условия. Пока спасатели добрались бы к месту катастрофы, вы были бы мертвы. Мы помогли вам, но взамен потребуем оказать услугу.
Рейнолдс повнимательней присмотрелся к собеседнику. Кого он представляет? Судя по техническому оснащению, место, где их содержали, походило на научный центр. Но что нужно ученым от боевого спецподразделения? Если, конечно, здесь не разрабатывают военные технологии.
-- Я всего лишь солдат и не могу решать вопросы, касающиеся действий группы в целях, не предписанных инструкцией. Но если вы просите о личной услуге, то в благодарность за то, что вы сделали, я готов выполнить любую задачу, не противоречащую присяге.
-- Думаю, ваша миссия будет непосредственно связана с выполнением присяги. Ведь ваша священная обязанность -- служить Родине. Мы предоставим такой шанс. Как я упоминал, вы находитесь на базе. Она не принадлежит ни одному из земных государств. Поэтому будем говорить о миссии в планетарном масштабе.
-- Вы хотите сказать, что это инопланетная база?
-- Если быть более точным, то "Северная Шамбала" одна из станций Ордена "Семи Звезд". Мы долгое время находимся на Земле. Люди называют нас богами, и я не буду оспаривать этого. В нашем понимании бог -- это всего лишь сверхсущество, коими мы являемся для землян. Мы создали вашу цивилизацию, а теперь пришло время бороться за ее выживание.
Для Дениса, воспитанного в духе уважения к религии, такое откровение показалось кощунственным. К нему в комнату вошел человек в одеждах восточного монаха, но с европейским лицом, и уверяет, что он бог. Или, по крайней мере, один из богов. Рейнолдс готов был услышать все, что угодно, но такое сообщение ошарашило его.
-- У вас возникли сомнения, майор? Не отчаивайтесь, они присущи всем живым существам во Вселенной. Вас шокировал термин "бог", но зачастую люди вашей планеты даже не понимают, какой смысл несет это слово. Бог не есть существо в физическом плане. Это энергия, созидающая и поглощающая. Растения, мы с вами, Космос, наконец, -- это и есть Бог. Все, что находится вокруг нас, творения божьи. Ваши религии подают этот образ немного в извращенной форме. А все потому, что прошло много веков, отделяющих время, в котором вы живете, от времени, когда оракулы и пророки принесли на Землю Учение Истинного Пути. Все они были людьми, прошедшими через Шамбалу. Великие Учителя открывали им тайны Космического Знания. Но со временем слова пророков стирались, как камни в горном потоке. Некоторые Пути, или, если вам будет угодно, религии, сохранились в первозданном виде. Другие немного изменились. Но суть любой религии одна и та же. Люди должны стремиться к совершенству и Великой Любви. Вера укрепляет в человеке надежду, а надежда рождает любовь. Но мы отвлеклись от нашей главной темы. Вы согласны оказать услугу вашей планете?
-- Это что-то вроде сериала "Космические войны"? Нам угрожает опасность, и группа землян самоотверженно бросается в глубины Космоса сражаться с невиданными тварями на других планетах?
-- Не совсем так. Может, вам и придется поучаствовать в боевых действиях, но главная ваша задача состоит в том, чтобы доставить груз, находящийся на борту корабля, по назначению. А земляне всего лишь войдут в состав экипажа.
Денис задумался. Такое не приснится и в кошмарном сне. Инопланетяне, космические корабли. Миссия, связанная с безопасностью Земли. Хороший сюжет для Голливуда. Но почему и не согласиться. Тем более, если об этом просит сам бог.
-- Мне нужно время подумать и посоветоваться со своими товарищами. Хотелось бы знать, что ожидает нас в случае отказа.
-- Если вы не примете наше предложение, все, что мы сможем сделать для вас, это вернуть на то место, где подобрали. Я надеюсь, вы понимаете, что это равносильно смерти. Как ни прискорбно осознавать, майор Денис Рейнолдс и его группа уже считаются без вести пропавшими. Для своих родственников вы практически умерли. Но осталась надежда. После выполнения миссии вам представится возможность вернуться домой. Теперь то, что касается ваших людей. По положению вы являетесь старшим, это значит, что группа подчиняется вам. Но, я думаю, что в данном случае приказ -- это крайняя мера, заставляющая людей повиноваться. Вскоре мы устроим встречу, попробуйте объяснить сложившуюся ситуацию и настроить группу на выполнение задачи.
-- Но с нами было два человека, не имеющих отношения к спецподразделению, мужчина и женщина. Кстати, мужчина -- опасный преступник. Как вы намерены поступить с ними?
-- Все собранные в Шамбале земляне нужны нам для выполнения миссии. Законы вашей планеты не действуют на базе, поэтому мы не будем разделять вас по деяниям, совершенным в прошлом. Высшему Космическому Разуму чуждо разграничение хорошего и плохого. В силу кармической зависимости все живые существа во Вселенной сами выбирают Путь. К сожалению, не всегда правильный. Во всем виноваты желания. Самое порочное из них -- это жажда власти. Живое существо стремится возвыситься над другим, дабы повелевать и наслаждаться своим положением. Так уж устроен этот мир. Вам придется смириться с тем, что рядом будет человек, некогда считавшийся преступником на вашей планете. По всей вероятности, вы приверженец христианских догм. Так будьте милосердны. Попытайтесь в своих мыслях и поступках уподобиться Иисусу, одному из самых достойных людей, живших на Земле.
Денис хотел сказать о приказе, о долге, но после напоминания о Христе любые слова потеряли бы смысл. Ему ничего не оставалось, как согласиться с собеседником.
-- На этом я прощаюсь с вами. Готовьтесь к встрече с группой. Я думаю, вы сможете убедить ваших товарищей и принять правильное решение.
-- О каком решении может идти речь. Вы практически не оставляете выбора.
-- Выход есть из любой ситуации. Смерть это тоже достойный выбор, если вы сомневаетесь в искренности наших намерений...
Денис представил Элен. Может, смерть и достойный выход для солдата. Но выбрать его майор был не вправе.

2000г. Шелудченко Сергей Михайлович "Воины Шамбалы"

 

Да...
Может, совмещение миров уже произошло, и мы все думаем одну и ту же мысль?)))))))))))))))
Похоже, что озабоченных Переходом становится все больше и больше.

 

- Стажер Бородин, - сказал Быков, складывая газету, - пора спать,
стажер.
Юра встал, закрыл книжку и, немного поколебавшись, сунул ее в шкаф.
Не буду сегодня читать, подумал он. Надо, наконец, выспаться.
- Спокойной ночи, - сказал он.
- Спокойной ночи, - ответил Быков и развернул очередную газету.
Юрковский, не отрываясь от бумаг, небрежно сделал ручкой. Когда Юра
вышел, Юрковский спросил:
- Как ты думаешь, Алексей, что он еще любит?
- Кто?
- Наш кадет. Я знаю, что он любит и умеет вакуумно варить. Я видел на
Марсе. А вот что он еще любит?
- Девушек, - сказал Быков.
- Не девушек, а девушку. У него есть фотография девушки.
- Я не знал.
- Можно было догадаться. В двадцать лет, отправляясь в дальний поход,
все берут с собой фотографии и потом не знают, что с ними делать. В книгах
говорится, что на эти фотографии нужно смотреть украдкой и чтобы при этом
глаза были полны слез или уж, во всяком случае, затуманивались. Только на
это никогда не хватает времени. Или еще чего-нибудь, более важного. Но
вернемся к нашему стажеру.
Быков отложил газету, снял очки и посмотрел на Юрковского.
- Ты уже кончил дела на сегодня? - спросил он.
- Нет, - сказал Юрковский с раздражением. - Не кончил и не желаю о
них говорить. От этой идиотской канцелярщины у меня распухла голова. Я
желаю рассеяться. Можешь ты ответить на мой вопрос?
- На этот вопрос лучше всего тебе ответит Иван, - сказал Быков. - Он
с ним все время возится.
- Но поскольку Ивана здесь нет, я спрашиваю тебя. Кажется, совершенно
ясно.
- Не волнуйся так, Володя, печенка заболит. Наш стажер еще просто
мальчик. Умелые руки, а любить он ничего особенно не любит, потому что
ничего не знает. Алексея Толстого он любит. И Уэллса. А Голсуорси ему
скучен, и "Дорога дорог" ему скучна. Еще он любит Жилина и не любит одного
бармена в Мирза-Чарле. Мальчишка он еще. Почка.
- В его возрасте, - сказал Юрковский, - я очень любил сочинять стихи.
Я мечтал стать писателем. А потом я где-то прочитал, что писатели чем-то
похожи на покойников: они любят, когда о них либо говорят хорошо, либо
ничего не говорят... Да. К чему я это все?
- Не знаю, - сказал Быков. - По-моему, ты просто отлыниваешь от
работы.
- Нет-нет, позволь... Да! Меня интересует внутренний мир нашего
стажера.
- Стажер есть стажер, - сказал Быков.
- Стажер стажеру рознь, - возразил Юрковский. - Ты тоже стажер, и я
стажер. Мы все стажеры на службе у будущего. Старые стажеры и молодые
стажеры. Мы стажируемся всю жизнь, каждый по-своему. А когда мы умираем,
потомки оценивают нашу работу и выдают диплом на вечное существование.
- Или не выдают, - задумчиво сказал Быков, глядя в потолок. - Как
правило, к сожалению, не выдают.
- Ну что же, это наша вина, а не наша беда. Между прочим, знаешь,
кому всегда достается диплом?
- Да?
- Тем, кто воспитывает смену. Таким, как Краюхин.
- Пожалуй, - сказал Быков. - И вот что интересно: эти люди, не в
пример многим иным, нимало не заботятся о дипломах.
- И напрасно. Меня вот всегда интересовал вопрос: становимся ли мы
лучше от поколения к поколению? Поэтому я и заговорил о кадете. Старики
всегда говорят: "Ну и молодежь нынче пошла. Вот мы были!"
- Это говорят очень глупые старики, Владимир. Краюхин так не говорил.
- Краюхин просто не любил теории. Он брал молодых, кидал их в печку и
смотрел, что получится. Если не сгорали, он признавал в них равных.
- А если сгорали?
- Как правило, мы не сгорали.
- Ну вот, ты и ответил на свой вопрос, - сказал Быков и снова взялся
за газету. - Стажер Бородин сейчас на пути в печку, в печке он, пожалуй,
не сгорит, через десять лет ты с ним встретишься, он назовет тебя старой
песочницей, и ты, как честный человек, с ним согласишься.
- Позволь, - возразил Юрковский, - но ведь на нас тоже лежит какая-то
ответственность. Мальчика нужно чему-то учить!
- Жизнь научит, - коротко сказал Быков из-за газеты.
В кают-компанию вошел Михаил Антонович в пижаме, в шлепанцах на босу
ногу, с большим термосом в руке.
- Добрый вечер, мальчики, - сказал он. - Что-то мне захотелось чайку.
- Чаек - это неплохо, - оживился Быков.
- Чаек так чаек, - сказал Юрковский и стал собирать свои бумаги.
Капитан и штурман накрыли на стол, Михаил Антонович разлил варенье в
розетки, а Быков налил всем чаю.
- А где Юрик? - спросил Михаил Антонович.
- Спит, - ответил Быков.
- А Ванюша?
- На вахте, - терпеливо ответил Быков.
- Ну и хорошо, - сказал Михаил Антонович. Он отхлебнул чаю,
зажмурился и добавил: - Никогда, мальчики, не соглашайтесь писать мемуары.
Такое нудное занятие, такое нудное!
- А ты побольше выдумывай, - посоветовал Быков.
- Как это?
- А как в романах. "Юная марсианка закрыла глаза и потянулась ко мне
полуоткрытыми устами. Я страстно и длинно обнял ее".
- "Всю", - добавил Юрковский.
Михаил Антонович зарделся.
- Ишь, закраснелся, старый хрыч, - сказал Юрковский. - Было дело,
Миша?
Быков захохотал и поперхнулся чаем.
- Фу! - сказал Михаил Антонович. - Фу на вас! - Он подумал и заявил
вдруг: - А знаете что, мальчики? Плюну-ка я на эти мемуары. Ну что мне
сделают?
- Ты нам вот что объясни, - сказал Быков. - Как повлиять на Юру?
Михаил Антонович испугался.
- А что случилось? Он нашалил что-нибудь?
- Пока нет. Но вот Владимир считает, что на него нужно влиять.
- Мы, по-моему, и так на него влияем. От Ванюши он не отходит, а
тебя, Володенька, просто боготворит. Раз двадцать уже рассказывал, как ты
за пиявками в пещеру полез.
Быков поднял голову.
- За какими это пиявками? - спросил он.
Михаил Антонович виновато заерзал.
- А, это легенды, - сказал Юрковский, не моргнув глазом. - Это было
еще... э-э... давно. Так вот вопрос: как нам влиять на Юру? Мальчику
представился единственный в своем роде шанс посмотреть мир лучших людей. С
нашей стороны было бы просто... э-э...
- Видишь ли, Володенька, - сказал Михаил Антонович. - Ведь Юра очень
славный мальчик. Его очень хорошо воспитали в школе. В нем уже заложен...
Как бы это сказать... Фундамент хорошего человека. Ведь пойми, Володенька,
Юра уже никогда не спутает хорошее с плохим...
- Настоящего человека, - веско сказал Юрковский, - отличает широкий
кругозор.
- Правильно, Володенька, - сказал Михаил Антонович. - Вот и Юрик...
- Настоящего человека формируют только настоящие люди, работники, и
только настоящая жизнь, полнокровная и нелегкая.
- Но ведь и наш Юрик...
- Мы должны воспользоваться случаем и показать Юрию настоящих людей в
настоящей, нелегкой жизни.

Стажеры. Братья Стругацкие.

 

Евгений Лукин.
Хирургия

Я ускользнул от Эскулапа
Худой, обритый — но живой…
А.С.Пушкин

Даже приобретя кое-какую оргтехнику, старый колдун Ефрем Нехорошев привычкам своим не изменил и замка во входную дверь не врезал. Трудно было представить себе отморозка, который бы рискнул ради подержанного компьютера подвергнуться нападению учёной хыки, тем более что прецеденты уже имелись.

Глеба Портнягина тварь давно признала своим, поэтому дверь в квартиру колдуна юноша открывал без боязни. На этот раз он застал хозяина жилплощади в позиции любопытного прохожего, припавшего глазом к щёлке в заборе, что выглядело несколько нелепо, ибо заборов в помещении, понятное дело, не наблюдалось. Стараясь ступать потише, Глеб прошел в кухню, где открыл дверцу холодильника и сунул внутрь пластиковый пакет с приворотным корешком, выкопанным полчаса назад у ворот городского парка.

Вернувшись в комнату, присел на табурет и стал ждать. Происходящее не составляло для него тайны: старый чародей опять провертел дырку в действительности и теперь напряжённо высматривал что-то в одном из тонких миров. Минут через пять юноша заскучал, и взгляд его перекочевал на пыльного Калиостро, дрыхнущего на пыльном мониторе. Еще через пару минут лохматый котяра задергался во сне, затрепетал и сладострастно распустил когти. Возможно, его астральной сущности посчастливилось-таки подкараулить неосторожную мышкину душу. Колдун тем временем вздохнул, выпрямился и, загладив невидимую дырку подушечкой большого пальца, сокрушённо покачал головой.

— Ефрем, — позвал Глеб. — А почему ты никогда компьютер не включаешь? Кота будить не хочешь?

Старый чародей покосился на него и не ответил.

— Может, ты и в интернет ни разу не выходил?

Колдун пожевал губами.

— Интернет… — недовольно повторил он. — Ну был я там… однажды… Баловство! Тот же астрал, только понарошку…

— А там? — Глеб кивнул в ту сторону, где несколько секунд назад, по идее, зияла дырка для подсматривания в иной мир.

Ефрем Нехорошев, пришаркивая, достиг стола и мешковато опустился на свободный табурет.

— А там всё взаправду, — задумчиво молвил он. — Настолько взаправду, что напиться впору…

— Э! Э! — всполошился Глеб. — Ты это брось! До понедельника же обещал: ни капли…

— Да помню… — безрадостно откликнулся кудесник.

Мог ли предполагать Глеб Портнягин, отбывая срок за взлом продовольственного склада, что, освободившись, станет заботливой строгой нянькой престарелого колдуна!

— Ну чего стряслось-то? — с ленивой насмешкой осведомился он. — Опять человечество на грани катастрофы?

— Считай, что уже за гранью, — сдавленно сказал чародей. — Оперировать решили…

— Кого?

— Нас, Глебушка, нас… Вырежут, к чёртовой бабушке, до последнего метастаза…

— Ты прям как про опухоль, — заметил Глеб.

— А мы и есть опухоль, — последовал угрюмый ответ. — Раковая опухоль в потрохах мироздания. Одну планету доедаем, другие на очереди. Так-то вот…

Глебу стало обидно за человечество.

— А я тогда кто? — воинственно спросил он.

— А ты раковая клеточка…

— Ага, клеточка! — возмутился Глеб. — Клеточки на месте сидят! А мы на иномарках гоняем, видики смотрим…

— На выборы ходим… — жёлчно присовокупил колдун. — В том-то, брат, вся и штука, что каждая опухоль мнит себя цивилизацией. Помню, — со скорбной гримасой продолжал он, — пришёл ко мне однажды хворый — порчу снять. Оказалось: саркома… Заглянул я к нему в опухоль, а у них там, Глеб, такая философия развилась — Канту не снилось…

— Где? — ошалело переспросил ученик.

— В саркоме! — злобно выговорил кудесник.

— У кого?

— У клеточек, ясное дело!

— И… чем всё кончилось?

— Погнал к хирургу, — нехотя отозвался Ефрем. — Что было дальше — не знаю. Наверно, оттяпал он ему и эту хренотень… со всей философией… за компанию…

Слова наставника прозвучали убедительно и зловеще. Всё же Глеб нашел в себе силы осклабиться:

— Не жалко было?

— Жалко, — опечалившись, признался колдун. — Дефиниции мне у них шибко нравились… А куда денешься? Вот и нас теперь тоже… — Стукнул кулаком по колену, гневно ухнул нутром. — И ведь говорили, говорили придуркам: кончайте размножаться — заметят… Куда там! В Европе — ещё ладно: у христиан души одноразовые, сильно не расплодишься. А на Востоке-то — реинкарнация! Вот и достукались… Куда ни глянь — НЛО так и роятся! А это ведь, Глеб, медицинские зонды: исследуют они нас, кое-кого даже вон на анализ берут… перед операцией…

И столько послышалось в его голосе отчаяния, что юноше и впрямь стало не по себе.

— Вырежут… — оторопело повторил он. — И… куда мы потом? В Царство Небесное?

— Жди! Разлетелся! — бросил в сердцах кудесник. — Всё вырежут, понял? И астрал, и Царство Небесное! Я ж сказал: до последнего метастаза!

Вот теперь, похоже, Глеб испугался всерьёз.

— Когда начнут? — еле выпершил он.

Ефрем Нехорошев уклончиво повел бровью.

— Уже инструменты готовят…

Глеб вскочил.

— Да сиди ты! — буркнул колдун. — Это по ихним меркам — уже. А по нашим… — Задумался, прикинул. — Миллениума полтора еще протянем…

Дрыхнущий на мониторе Калиостро шевельнулся, приоткрыл циничные светло-зеленые глаза и укоризненно взглянул на остолбеневшего Глеба, как бы желая сказать: «Ну а ты что, первый день с ним знаком, что ли?»


До встречи с Ефремом Глеб Портнягин неизменно предпочитал мимолётное вечному — и был, пожалуй, прав, поскольку вечное в отличие от мимолётного никуда, согласитесь, не денется.

Выяснив, что конец света отодвигается за грань разумения, он мигом воспрянул духом и двинулся в кухню — похвастаться самостоятельно добытым приворотным корешком. Однако общение с кудесником даром не проходит: приоткрыв уже дверцу холодильника, юноша помедлил, недоумённо сдвинул брови. Вырежут. Чепуха какая-то! Вот так просто возьмут и вырежут?

Он захлопнул дверцу и пошёл обратно. Старый колдун Ефрем Нехорошев по-прежнему горестно цепенел на табурете.

— А эти! — с вызовом сказал Глеб. — Ну, которые нас резать собрались… Может, они сами опухоль!

— Да наверняка… — безразлично ответил чародей.

— Так, может, их раньше, чем нас, оттяпают!

Кудесник вздохнул.

— Во-первых, вряд ли. У тех, в ком они завелись, время ещё медленней идет… А во-вторых, нам-то какая разница?

Юноша подумал и тоже сел.

— Козлы! — расстроенно сказал он. — Чуть что — сразу под нож! А лечить не пытались?

— Ещё как пытались! Чума, оспа, сифилис… теперь вот СПИД…

— А говорили, чума — это кара Божья…

Колдун раздражённо дернул бровью:

— Да там уже не разберёшь: где лечение, где самолечение… В Царстве-то Небесном тоже забеспокоились! Сначала просто промывали…

— Чем?

— Водой! Кстати, подействовало… поначалу… Потом опять рецидив. Решили прижигание попробовать — два города прижгли: Содом и Гоморру… Нет чтобы сразу! Не помогло, короче… Растёт опухоль и растёт! Христа прислали. Апостолы — те сразу поняли, к чему он клонит: лучше не жениться. Чтобы, значит, людишек зря не плодить…

— Эх… — прервал его с чувством Глеб. — Да разве можно с таким народом по-хорошему!

— По-всякому пытались, Глебушка, по-всякому… Гитлер, Сталин, Пол Пот… Тоже ведь добра хотели — человечество уменьшить, чтобы ни одна хи-хихи-хихи-хихи-хихи-хихи-хихи-хи нас в микроскоп не углядела… Ничего не помогает… — Колдун пригорюнился, подпер кулаком щеку. — Живучие мы, Глебушка… — Он опустил свободную руку почти до уровня пола и меланхолически принялся оглаживать что-то плоское и незримое. Надо полагать, учёная хыка, почувствовав, что у хозяина дурное настроение, рискнула выбраться из-под кровати и теперь, неслышно поскуливая, путалась в ногах.


Глеб ворочался на узком ученическом топчанчике, ежеминутно проваливаясь то ли в сон, то ли прямиком в не вырезанный ещё астрал. Мерещились ему (а может, и не мерещились, может, действительно каким-то образом воспринимались) стальные отсветы огромных ланцетов и оглушительный, как армагеддон, шорох сдираемого с лезвий целлофана.

Понятно теперь, почему человечество одиноко во Вселенной: чуть какая цивилизация разовьется — чик! — и оттяпают, пока метастазы в космос не пустила. А выживают только маленькие, неприметные — вроде жировичков…

Внезапно ученик чародея обмер и, широко раскрыв глаза, уставился в низкий неровный потолок. Сонливости — как не бывало. Предельно простая, всё объясняющая мысль вторглась в сознание юноши: а что, если никакой дырки между мирами не было и Ефрем просто морочит ему голову, раскалывая на выпивку?

Уже в следующий миг, словно бы подтверждая его подозрение, под дверью обозначилась тусклая полоска света. Клянчить идёт… Глеб запустил руку под топчан и, нашарив конфискованный с позволения наставника ящик, на всякий случай пересчитал горлышки на ощупь. Но нет, шаркающих шагов не последовало — и Глебу стало стыдно. Конечно, измученный воздержанием Ефрем готов на многое, но шутить столь ужасными вещами он вроде бы не должен.

Значит, всё-таки правда… Не одолев нахлынувшей тоски, Глеб поднялся с топчанчика и босиком покинул свой закуток. Как он и ожидал, старый колдун Ефрем Нехорошев опять стоял, припавши глазом к невидимой дырке в невидимом заборе.

— Ну что там, Ефрем?..

Кудесник обернулся, явив взамен привычной насмешливо-страдальческой физии нечто очумелое, рассыпанное на отдельные черты и тщетно пытающееся собраться воедино.

— Слышь… — растерянно известил он. — Операцию-то… того… отменили…

— Врёшь!.. — просипел Глеб перехваченным горлом.

Механически затерев ладошкой незримую дырку, колдун хмыкнул, поскрёб в затылке.

— Так это обмыть надо… — обессилено выдохнул Глеб.

Ефрем встрепенулся, потом насупился и, взвесив предложение на внутренних весах, бесшабашно махнул рукой:

— Тащи!

Глеб метнулся в свой чуланчик и спустя секунду возник вновь, свинчивая пробку на ходу. Разлили, чокнулись, выпили.

— А точно отменили? — жадно спросил ученик.

— Да точно, точно… Инструменты на место кладут!

— Кладут! Мало ли что кладут! Может, сроки перенесли?

Колдун усмехнулся.

— Поздно уже резать, — развязно пояснил он. — Выяснилось: запущенные мы, Глебушка, неоперабельные. Так что, глядишь, внуки твои еще к звёздам слетают…