17 января 1961 - 24 января 1961

Агенда Матери


17 января 1961

51. Слыша разговоры о праведном гневе, я всегда удивляюсь, насколько сильны люди в самообмане. Ты хочешь что-то сказать?

Мы всегда верим, когда обманываем самих себя! Речь всегда идет о благе других, интересах человечества, служении Тебе и никак не иначе! Как это возможно?

Мне тоже хочется спросить тебя. Понимаешь, твой вопрос можно понимать двояко. Во-первых, принять иронический и юмористический тон, вложенный Шри Ауробиндо в этот афоризм: он же удивляется, насколько сильны люди в самообмане. То есть ты встаешь на место человека, обманывающего самого себя, и говоришь: «Да я же не лгу! Я всегда хотел блага другим, думал об интересах человечества, стремился служить Божественному, как же иначе! Разве я могу быть не прав?!»
Но и обманываться можно по-разному. Некоторые вещи шокируют: ты полон доброй воли и стремления служить Божественному, а видишь, что люди ведут себя плохо, что они эгоистичны, переменчивы... На определенной стадии такие вещи обуздываются, и человек не допускает их проявления В СЕБЕ, но раз сохраняется связь с обычным миром, обычными взглядами, обычной жизнью, обычными мыслями, остается и возможность возвращения подобных явлений: они существуют скрытым образом, поскольку оказываются изнанкой достоинств, которые ты пытаешься приобрести. Противостояние вечно — до тех пор, пока ты не поднимешься выше и не лишишься как достоинств, так и недостатков. Пока у тебя есть добродетель, остается и ее скрытая изнанка. Только поднявшись над добродетелью и виной, ты избавляешься от этого положения.
До тех пор чувство недовольства рождается из-за того, что ты поднялся недостаточно высоко: ты переживаешь период недовольства всем миром и ничего не можешь сделать сам. Тут и говорить не о чем, если давать волю своему недовольству; если к нему примешивается гнев, мы получаем полное противоречие между чувством, которого хотим достичь, и реакцией, которую замечаем у других. Гнев — это искажение витальной силы, темное и совершено не перерожденное витальное, по-прежнему подчиненное обычным реакциям и движениям. Когда витальная сила используется слепой и эгоистичной волей, к тому же встречающей противодействие других индивидуальных воль, она превращается в гнев и пытается насилием добиться того, что не может быть исполнено под давлением одной Силы.
Впрочем, гнев, как и любое насилие, — признак слабости, бессилия и беспомощности.
В этом случае обман происходит исключительно от одобрительного отношения к человеку или лести — ведь гнев может быть только слепым, глупым и асурическим, то есть противоположным свету. Но это лучший вариант.
Есть и другой случай. Некоторые люди не то по незнанию, не то по НЕЖЕЛАНИЮ замечать это, преследуют исключительно собственные интересы, желания, поступают соответственно своим привязанностям и представлениям; они не посвящают себя Божественному и пользуются нравственными и йогическими идеями, чтобы покрывать свои личные движения. Такие обманываются вдвойне: мало того, что они ошибаются насчет внешней деятельности, отношений с другими людьми, но они даже не могут правильно оцепить свои личные порывы — вместо того, чтобы служить Божественному, они служат своему эгоизму. И так постоянно, постоянно! Человек прислуживает своему эгоизму, а утверждает, что служит Божественному. Так что это уже не самообман, а полнейшее лицемерие.
Такова уж привычка разума — он все старается приукрасить, дать достойное объяснение всем явлениям, причем иногда он преувеличивает настолько, что обмануть может разве что самого себя, но бывает, что все это достаточно тонко, чтобы создать иллюзию. Как бы привычка оправдываться, давать разумное оправдание, удобное для любых поступков, слов или чувств. Например, люди, не обладающие достаточной властью над самими собой, браня недостойных, считают свои чувства чуть ли не гневом божьим. «Праведный!» — это великолепно, поскольку с этим словом появляется некий отзвук пуританской морали — восхитительно!
Сила самообмана просто невероятна; разум в совершенстве владеет искусством находить оправдание любому невежеству и любой глупости.
Если бы такие опыты переживались лишь время от времени — нет, они приходят каждую минуту. Кстати, у других подобные вещи легче заметить! Впрочем, если как следует понаблюдать за собой, то ты увидишь, что по тысяче раз на дню ты... просто стараешься немного выгородить себя: «Да нет же, ЭТО СОВСЕМ НЕ ТО». Разумеется, ты НИКОГДА не станешь таким, как твой ближний.

19 января 1961

Принесла тебе работу. Я не работаю! Я немного... Уже два дня не ем. Так что...

А ты не устанешь, если я почитаю тебе эти тексты?

Нет! Это чисто физическое. Дело в том, что люди… Спустившись вниз, я чувствую себя нормально. Но мне там пришлось стоять; казалось, это никогда не кончится. Когда я сижу, все в порядке. Разве что говорить долго тоже тяжело.

* * *
(После работы.)

Я думаю, что разумнее было бы вернуться наверх... Ох! Если я уйду отсюда слишком рано, меня будут ждать, мне придется кое с кем встретиться... Можно немного помедитировать вместе — как только я начинаю медитировать, все приходит в норму.

(Медитация)

22 января 1961
(Недавно Мать плохо чувствовала себя. Здесь она рассказывает о причинах физических нарушений

Как дела?

Скорее мне надо об этом спрашивать!

Все в порядке.

В порядке?

Ночью я видела... Уф! Что-то вроде искусственного урагана в мире, созданного получеловеческими существами (то есть форма человеческая, а сами не люди), чтобы отрезать меня от «дома». Все пришло в беспорядок, продолжавшийся довольно долго. Сегодня же ночью получилось любопытно: я, как всегда, попыталась попасть в «дом» наверху, но когда я принималась искать дорогу, вспыхивали искусственные молнии — электрические, механические и все рушилось. Все искусственное, ничего настоящего, но все ужасно опасное.
Наконец, я оказалась в огромном месте внизу. Там стояло множество домов, и были всевозможные вещи, я собирались возвращаться наверх, но тут предо мной появилась какая-то форма (темная, без света) и сказала: «Не иди наверх, там плохо, там очень опасно. Там все ужасно устроено, и никто не может сопротивляться! Не иди, подожди немного. Если тебе что-то надо, говори, у меня есть все! [Смеется] Все немного старое, немного пыльное, но ты приведешь это в порядок!» Она отвела меня в большой зал — чего там только не было, одно на другом, а в углу (она показала) — ванна. Малыш, это чудесно! Великолепная ванна из розового мрамора. Только пыльная и старая. Она сказала: «Сейчас мы повесим сюда занавеску, и все будет готово!» Она мне показала и другие предметы — все, что нужно для туалета: «Можешь пользоваться всем этим — не ходи наверх». Я посмотрела на нее и почувствовала себя совсем маленькой рядом с ней. Странно, форма, а вроде бы и не форма. Вот такая неопределенность. Тут я взяла себя в руки и воскликнула: «Mother you are nice!» [О! Мать, ты добра - Мать смеется]. Так я поняла, что это материнская Природа.
Я почувствовала себя прекрасно. Битва закончилась. Закончилась НА ЭТОТ МИГ, потому что они-то не закончили: они продолжали свою суматоху по другую сторону. Но мне туда уже незачем было идти.
Все успокоилось, потому что я была внизу. Я еще не возвращалась наверх. Но...
Они в ярости. Явно масса сил (наверное, витальных) бушевала между этим миром и... моим царством. Они в ярости! Они организуются, устраивают взрывы, кавардак... Я вижу эти структуры: они искусственны, не имеют ничего общего с настоящим, но менее опасными не становятся.
В общем, любопытно.

Ты помещала им?

Да, я прекрасно знаю, что помешала им править миром! Они захватили всю Материю [Мать касается своего тела], жизнь, действие. Витальные существа сделали из этого свое царство, это очевидно. Но ощущение искусственности говорит, что речь идет о низких витальных существах — они все выражают через искусственный механизм, искусственную волю, то есть свое воображение, а не высшее вдохновение. Символ был вполне ясным.
Сквозь них и сквозь все я видела мое царство. Я говорила: «Господи, да я же вижу!» Но как только я отправлялась туда, дорога исчезала, и я теряла его из виду. Я не видела, куда идти. Вернуться же внутрь было невозможно: сотни и сотни тысяч людей, вещей. Путаница. Бесконечная путаница, да еще и насилие!

Я что-то почувствовал сегодня ночью...

Да, сегодня ночью это и произошло.

Я ощутил невероятно жестокие вибрации.

А, значит, и ты почувствовал...

Да, вот здесь [в животе] как будто что-то пыталось вырвать...

Да-да, это и есть насилие! Ярость.

Сначала я подумал, что это идет от тебя. Словно ты пытаешься поднять во мне что-то нежелательное.

О, нет! [Мать смеется] Такими жестокими методами я не пользуюсь! Нет-нет!
Любопытно... Когда это началось со мной (четыре или пять днем назад, точно не помню), все, чего я добилась в материальном плане, исчезло! Все, что было завоевано и обуздано, даже начавшее меняться, даже дурная жизнедеятельность (она полностью прекратилась), все, что вернулось в порядок и под контроль — все ушло! Без следа. Разом.
Я сохраняла полное спокойствие, потому что делать нечего, я знала, что это битва. Я не беспокоилась, но не могла есть, не могла отдыхать, не могла заниматься джапой, ходить; голова едва не взрывалась. Я могла разве что [Мать разводит руками] войти в глубочайший транс — это всегда можно сделать. Но больше ничего. Идеи оставались такими же ясными, как и прежде (они не двигаются, они наверху), а тело... очень плохо. Я... Борьба, борьба, борьба. Каждый миг! Любой шаг становился борьбой — жестокая битва.
Ну, а сегодня ночью я увидела символ, образ вещи, но что это было? Самая материальная составляющая Материи (Нам кажется, что речь идет о силах, повелевающих механизмами и подсознательными реакциями тела: это механика, созданная эволюцией и атавизмами. Так сказать, эволюционные привычки. Только «нисходящая тропа, о которой Мать говорила за сорок лет до того [или «погружение в физическое» Шри Ауробиндо], способна привести к чистому сознанию клеток), потому что дело было внизу, но правила она: все знала, всем распоряжалась — самая материальная Природа. Без света, но очень... скрытая, невидимая сила.
Каждый раз, едва я пыталась уйти от нее и подняться, начинался ураган. В конце концов, она решила подойти ко мне и тихо-тихо сказала: «Не ходи туда, не пытайся вернуться. Они устроили ужасный ураган». Искусственный. Везде гремели взрывы, как от бомб, и даже хуже — раскаты грома. Мы видели искусственные, электрические штучки, с помощью которых они устраивали гром. Но все это в невероятных масштабах. И это еще не кончилось.
Словом, я решила остаться: «У тебя будет все, что нужно. Отдыхай спокойно!» У нее были хорошие вещи. Все старое, пыльное (наверное, это символ прежних реализаций древних риши). Отличные вещи, но старые, все в пыли, словно ими никто не пользовался или НЕ УМЕЛ пользоваться. Она отдала их мне: «Смотри, смотри». Целый склад, но разобраться там было невозможно, все перепуталось. Но вот чудо: когда она вела меня в какой-то угол, чтобы показать тот или иной предмет, все приходило в порядок, и я видела красоту... розовый мрамор... ванна из розового мрамора незнакомой мне формы — не римская и не античная (и уж конечно, не современная!), но... какая-то красивая конструкция. Все приходило в порядок: вещи были навалены друг на друга, но когда Природа подводила меня к ним, они организовывались, занимали свое место и становились чистыми. Она говорила: «Просто попробуй!» [Мать смеется] Удивительно, что это задело и тебя.

Да, я почувствовал. Очень жестко. Три раза. Я подумал: «Кто- то начал чистку». Мне показалось, что из меня вытаскивают что то, чего не должно быть во мне. Но на третий раз я за сомневался, что это ты, потому что слишком уж много было насилия, (все располагалось в районе живота, словно из меня что-то вырывали). Странно, вибрации, да и только, но очень жестокие.

А у меня все происходило в голове (не этой ночью, но несколько последних дней). Когда я начинала джапу, голова была готова взорваться. Нервы не только натянулись [Мать касается затылка], но и как бы скрючились в судороге. А в голову словно заливали кипящее масло. Она едва не взрывалась... Я даже видела плохо.
Очевидно, что-то не желало, чтобы я спустилась на раздачу (на кануне, 21 января, была пуджа Сарасвати, на которой Мать раздавала ученикам послания). Но я сделала над собой усилие и спустилась, хоть это и было тяжело. Иногда со всех сторон неслось: «Сейчас ты упадешь в обморок... Сейчас ты не сможешь идти... Сейчас...» Я все время повторяла джапу. В конце я уже не видела людей, только силуэты, проходящие мимо меня, да и то неясно. Когда все закончи лось, я поднялась (так как знала, что надо встать), не споткнувшись, и сумела сойти с кресла. Я даже не остерегалась; повернувшись спиной к свету, я обнаружила, что ничего не вижу — одна тень. Это не обморок: глаза отказали. Я сказала себе: «A где же лестница?» Чтобы не оступиться, пришлось схватиться за перила — земля вздрогнула под ногами. Шампакал бросился ко мне, думая, что я вот-вот упаду.
Только гораздо позже зрение вернулось ко мне. Очевидно, что-то НЕ ХОТЕЛО. Когда оно отступит?.. Не знаю, пока победы нет, для нее нужно слишком многое. Так все и остается: statu quo. Вероятно, придется начинать все сначала, но как? Разумеется, витальные силы привыкли править землей... (прошлой ночью все и происходило в масштабах земли, не вселенной, а земли). Они ничего не хотят знать. Это им совсем не нравится.
Сам посуди, личное surrender [покорность] или посвящение для индивидуума... жутковато, а для массы это вообще не подходит. Когда, например, я ложусь в постель, приходит покой. (Ах, забыла: они еще кое-что изобрели — теперь сердце у меня бьется неритмично. Три-четыре удара, и оно останавливается. Затем снова начинает биться, словно меня ударили кулаком. Три-четыре удара, и останавливается, а потом — бац! Удары... тычки... Это они придумали. Они мастера придумывать.) Как только я ложусь, как только приходит surrender во всех клетках — никакой активности, ничего — все в порядке. Но ведь ты и сам понимаешь, что покорность оказывает влияние на действие лишь по мере того, как высший Господь решается на действие, и тут речь идет только о движениях (а как еще их назвать?) значительной продолжительности (позже [27 января] Мать уточнила: «Только вчера я прочла в «Тайне Вед» первый гимн, переведенный Шри Ауробиндо [речь идет о споре Иидры и Агастьи, Ригведа, I, 170 — ср. Secret of the Veda, Vol. 10, p. 241 scq.], и нашла указание на проблему. Там идет спор риши и Индры: первый хочет идти слишком быстро, минуя Индру [бога Разума], а тот останавливает его, но в конце концов они договариваются. Очень интересен комментарий Шри Ауробиндо: если у вас есть личная сила, чтобы идти напрямик, и вы, естественно, не обращаете внимания на этапы пути, необходимые для остальных, вас останавливают, — так оно и получилось): до Победы может происходить все что угодно. Мы же, и даже Земля, способны воспринять немногое. Ну, а Вселенная... У этих сил есть место, есть действие, есть свой мир, потому от них и не избавиться. Пока в них будет необходимость, происходить может все что угодно...
Зато в личном плане блаженство. Но это не выход. Точнее, выход, но на далекое будущее.
Чтобы получить здесь настоящую власть, надо обуздать эти силы.
Вот в этом-то и состоит ошибка людей, полагающих, будто то, что они называют «личным спасением», станет спасением для всего мира. Это неверно, речь идет только о ЛИЧНОМ спасении.

(Пауза)

Все это с чудесной точностью выражено и ОБЪЯСНЕНО в «Савитри». Только надо уметь читать! Вся последняя часть, начиная от того момента, когда она отправляется в царство Смерти (это случайность, да?) за Сатьяваном, ТОЧНЕЙШИМ ОБРАЗОМ описывает все это. И конец, когда ей предлагают всевозможные подарки, а она должна отказаться, чтобы продолжать свой земной труд...
Савитри — это суть всеобщей Матери, вечной вселенской Матери, Матери любой вечности и любой вселенной, ставшей земным человеком ради спасения земли. А Сатьяван — это... душа земли. Это jiva земли. И когда Господь говорит: «Тот, кого ты любишь и кого ты избрала», — речь идет, конечно же, о земле.
Все детали! Она спускается, и Смерть в конце концов отступает, все в порядке, и Господь говорит: «Иди с тем, кого ты избрала», — как Шри Ауробиндо описывает это? Он говорит, что Савитри осторожно взяла ДУШУ Сатьявана, как ребенка, чтобы пронести его через все царства назад к земле. Здесь все! Чтобы было понятнее, он не упустил ни единой детали — для того, кто умеет понимать. А когда Савитри выходит на землю, Сатьяван вновь возвращает себе человеческое тело. (С этой беседы мы начали постоянно записывать Агенду» на магнитофон.)


24 января 1961

Мне надо кое-что сказать тебе... Работа потом.
Начиная с позавчерашнего дня, я просыпаюсь посреди ночи (скорее, меня будят) с таким чувством, что в моем теле находится большое (в смысле размера) существо, обладающее невиданной силой. Оно как будто едва сдерживается внутри и пытается вырваться. Его мощь настолько СЖАТА, что это почти что мучительно. Вот такое ощущение: что это?
Начинается среди ночи, а продолжается до самого утра. Целый день мне кажется, что я с трудом сдерживаю переполняющую меня силу, порождающую реакции, абсолютно не соответствующие человеческому телу... она еще заставляет меня говорить, когда что-то не так: бац! Ответ готов, да еще и настолько сильный, что все думают, будто я в гневе! Я едва управляю движением: это уже случилось утром и чуть не произошло днем. Я сказала себе: «Последняя атака совершенно ослабила меня! У меня нет сил сдерживать Мощь; мне тяжело сохранять покой и контролировать ее». Такова была первая мысль. Затем я все же успокоилась.
Вчера днем, когда я поднялась, чтобы походить (Мать совершала джапу, ходя по своей томнате наверху), произошло несколько событий, неличного, а всеобщего характера. Например, мне представлялись совершенно идиотскими идеи некоторых древних традиций относительно женщин и особой природы женщин (не психологической: материальной), но тут они вызвали возмущение, совершенно несоразмерное самому факту. И еще несколько вещей относительно некоторых людей, обстоятельств (причем без какой- либо связи лично со мной). А потом я увидела, как приходит (то есть «проявляется») Сила — то же самое, что и «вещь» (позже ученик спросил, что это за «вещи». Мать ответила: «Ну, скажем, отношение одного человека к жизни и к Божественному — его мысли и так далее. Понимаешь, я увидела совокупность характера и поступков этого человека, а затем и другое. Как об этом рассказать? ТОЧКИ РАБОТЫ: такие вещи присутствуют в атмосфере, и я вижу, что должно произойти»), находившаяся во мне, только еще больше. Она ринулась к земле и к обстоятельствам, как... сжатый ураган. Все изменилось! Оно должно измениться любой ценой!
Я, как всегда, была наверху [Мать поднимает руку над головой, указывая на высшее сознание], посмотрела [Мать наклоняется вперед, словно для того, чтобы увидеть землю внизу] и подумала: «Это уже опасно. Если так будет продолжаться, то дело окончится войной, революцией, катастрофой или землетрясением». Я попыталась привести высочайшее сознание совершенной безмятежности и увидела: оно получило миссию трансформировать землю посредством Супраментального, супраментальной Силы, и по возможности избежать катастрофы; гармонично и светоносно исполнить Работу, чтобы земля позволила это, даже если дело пойдет медленнее. Такова была идея. С помощью этого сознания я попыталась уравновесить ураган.

(Долгая пауза)

Надо сказать, что после, читая «Тайну Веды», как обычно по вечерам... Я постоянно поддерживаю связь с ведическим миром с тex пор, как начала читать эту книгу: вижу существ, слышу фразы... Это происходит в некоем скрытом сознании, что вполне соответствует древней ведической традиции. (Я даже заметила, — но это в скобках, что ванная из розового мрамора, предложенная мне Природой [мы говорили об этом в прошлый раз], тоже пришла из ведического мира, из той цивилизации). (Через несколько дней Мать уточнила: «Я вновь пережила этот опыт и обнаружила, что ванна принадлежала эпохе, предшествовавшей ведической. Опыт связал меня с цивилизацией, существовавшей до Вед: риши и Веда были как бы посредниками между этим исчезнувшим миром и Индией, произошедшей от ведических времен. Очень интересно. Я обнаружила это вчера |26 января]».)И постоянно — постоянно звучат санскритские слова, фразы, а вещи откликаются им... Это тоже интересно, поскольку мое прошлое видение и сегодняшнее связаны с теми, кого в Веде называют дасю (пани и дасю) (Дасю и пани в Ведах представляют существ, прячущихся в подземных пещерах и крадущих сокровища и свет [символизируемые стадами коров]. Арийский воин должен с помощью богов найти эти сокровища, «солнце во мраке», возжигая огонь жертвоприношения. Это дорога подземного нисхождения), — врагами Света. Сила явно была похожа на силу Индры (Индра — верховный Бог, повелитель разумной силы, преодолевающей границы и мрак физического сознания), но заметно превышала ее. Она билась с мраком, заполнившим весь мир, вот так [Мать изображает круговорот силы], со всем темным; она нападала на вещи, на идеи, людей, события, движения, ставшие тенью в этом мире. Такая сила, что мои руки сжались [Мать крепко сжимает кулаки]. Ну, а когда я прочла (это в главе, где речь идет о борьбе с дасю), сходство заинтересовало меня, ведь переживание не было ни интеллектуальным, ни ментальным — ни идей, ни мыслей.
Остаток вечера прошел, как обычно. Я улеглась в постель и ровно без четверти двенадцать встала с ощущением, что «присутствие» во мне возросло еще больше и стало почти невыносимым.. Пришлось принести покой и доверие в тело, а то оно уже... едва сдерживалось. Итак, я сосредоточилась и велела ему хранить покой и не мешать делу.
В полночь я вновь легла. Однако с полуночи до часа (я лежала в постели, но сна как не бывало; не знаю, открыты ли были глаза, по я бодрствовала, причем НИКАКОГО ТРАНСА: я слышала все шумы, тиканье часов и так далее) тело (я лежала плашмя) — разросшееся тело, преодолевшее чисто физическую границу — стало ЕДИНОЙ, крайне быстрой и мощной, хотя и неподвижной, вибрацией. Ума не приложу, как это объяснить: перемещение в пространстве отсутствовало, но все-таки это вибрация (то есть не полная неподвижность), пусть и без пространственного движения. Сияющий белый Свет высшего Сознания — сознания Высшего — принял точную форму моего тела. Вибрация дрожала как бы в каждой его клетке, но само тело стало единым СГУСТКОМ вибрации. Примерно так [Мать отводит руку сантиметров на десять от тела]. Я неподвижно лежала в постели. И тело БЕЗ ДВИЖЕНИЯ, без перемещения стало сознательно подниматься [Мать соединяет руки па уровне лба, словно ее тело поднимается в молитве] — сознательно, словно сознание тела восходило к Высшему сознанию.
Я лежала плашмя.
Через четверть часа оно, так и не сдвинувшись с места, поднялось. Сознание поднялось, и слияние свершилось.
Полное, сознательное слияние: НИКАКОГО ТРАНСА.
Тогда сознание стало ЕДИНЫМ Сознанием, совершенным, вечным, вне времени, вне движения, вне чего бы то ни было, в... не знаю, в исступлении, блаженстве, безымянном.

(Пауза)

Это сознание ТЕЛА.
Подобные вещи я переживала в состоянии экстериоризации и в трансе, но тут речь идет о ТЕЛЕ, о сознании тела.
Так все и оставалось в течение какого-то времени (четверти часа — я узнала об этом по бою часов), но реально времени не было: была вечность.
Потом, с той же точностью, тем же покоем и тем же ясным и сосредоточенным сознанием (НИКАКОГО РАЗУМА) я начала спускаться. По мере нисхождения я замечала, что трудности, с которыми я сражалась накануне и которые привели к болезни, исчезли, УНИЧТОЖИЛИСЬ, обуздались. Даже не обуздались: просто не осталось ничего, что нужно было бы обуздывать: одна вибрация, от верха до низа. Впрочем, ни верха, ни низа больше не было. Так оно и продолжалось.
А позже все медленно и так же БЕЗ ДВИЖЕНИЯ вернулось в различные центры существа. (А, да! В скобках замечу, что восхождение силы ничуть не походило на восхождение Кундалини; в ней не было ничего общего с Кундалипи, да и центры были другими.) Возвращение вниз выглядело следующим образом: не покидая СОСТОЯНИЯ ПОСТОЯННОЙ СОЗНАТЕЛЬНОСТИ, это высшее Сознание начало возвращать активность различным центрам: сначала здесь [Мать поднимает руку над головой], затем здесь, здесь, здесь [Мать поочередно касается макушки, лба, лица, груди и так далее]. На каждом из них Сознание ненадолго задерживалось: новая реализация упорядочивала все по-своему. Она организовывала тело и принимала необходимые решения (даже по мелочам), и все это СРАЗУ — одним махом. Сознание нисходило (я обратила внимание на некоторые любопытные вещи) все дальше и дальше — до самого низа. Все сохраняло синхронность (Позже Мать добавила: «Переживания сменяли друг друга, по последующее не уничтожало предыдущее. Сознание — супраментальное Единство — оставалось до самого конца, даже когда пробуждались другие центры. Каждый из них словно добавлялся к уже пробужденным, никоим образом не отменяя их. В конце концов, все они стали синхронны: что-то вроде общего сознания... Смотри, при «восхождении» [приходится говорить о «восхождении» и «нисхождении», иначе никто не поймет] к высшему Сознанию все перечеркивалось, пока не осталось только оно, но после реализации Сознание НИКУДА НЕ ИСЧЕЗЛО, но и центры начали пробуждаться по очереди. Каждый из них занимал свое место, ничего не отменяя, так что в конце я получилa целое — Высшее Сознание». [Кстати, когда ученик спросил, можно ли считать это Высшее Сознание «новым сознанием», Мать ответила: «Какое там «новое»! Новое и не вошло бы в тело: это Высшее Сознание!»]), но в то же время Сознание отдельно занималось организацией. (Весь этот опыт и особый упор Матери на «неподвижность», полностью противоречащие переживанию восхождения Кундалини, наводят на мысль о том, что супраментальное сознание в глубине клеток каким-то образом вышло из своего укрытия, прошло через все слои и соединилось с наиболее материальным телесным сознанием.)
Нисходящая реорганизация закончилась ровно в час ночи, когда пробили часы. И тут я поняла, что надо войти в транс, чтобы работа была закончена (вплоть до этого момента я оставалась в полном сознании). Так что я соскользнула в транс.
Я вышла из него через два часа, в три утра. В течение этого времени я видела с новым сознанием, новым зрением и, ЧТО ГЛАВНОЕ, С НОВОЙ СИЛОЙ, всю Работу: людей, вещи, организацию. Знаешь... по внешнему виду (впрочем, он зависит от потребностей момента) это выгладит совсем иначе, но настоящие различия касаются СИЛЫ. Вот тут они заметны. Заметны. Сила другая. (Позже Мать сказала: «Воздействовала совсем не та Сила, что прежде».)
И вот что: изменилась СУЩНОСТЬ тела.
Я вижу, что тело должно... как бы это сказать... привыкнуть, приспособиться к новой Силе. Но изменение, в общем, уже произошло.
Нет, конечно, до полного изменения еще далеко, но можно сказать: это полное и сознательное присутствие в теле супраментальной Силы.

(Пауза)

Все это я сказала, точнее, повторила себе утром, и первым желанием было не говорить, а посмотреть, что будет, когда я получу точный Приказ рассказать об этом тебе. Надо записать, что произошло в точности. Вот.
А теперь в теле живет ясная... не только уверенность, но и чувство (feeling), что всемогущество недалеко: скоро, когда Оно («Оно»! Слово-то какое! Ясно ведь, что во всем этом деле есть только Он, а никакое не «Оно» или не «Она»!) увидит, что должно быть то-то и то-то, всемогущество будет достигнуто.
Путь предстоит долгий. Но первый шаг уже сделан. Вот.

* * *
(Чуть позже, по поводу эпидемии гриппа

В стране ужасная эпидемия.
К тебе приходит слуга? У него дома все здоровы? Понимаешь, что происходит: они не хотят терять место, работу, деньги и ни о чем таком не предупреждают. А при этом болеют оспой, корью, ветрянкой и даже ничего не делают: не моются, не меняют одежду. Естественно, они приносят вам всю эту заразу. Так что больных становится все больше и больше. Правда, я хотела сказать Павитре, чтобы он обратил внимание на своего мальчишку: даже в обычное время мне не нравилось, что он крутится здесь... Любопытно, как это загрязняет атмосферу: ты даже не представляешь! Почти все! Все!
В Европе или в Америке, да и вообще на Западе все не так. В общем, люди в других странах, состоят из той же субстанции, что и мы. А здесь нет! Тут все застыло на целые века: например, брахман всегда будет брахманом, кшатрий кшатрием, и слуга его тоже кшатрий. Все остается в пределах семьи, то есть в каждой касте некоторые (как правило, бедные родственники) становятся слугами. С общественной точки зрения это не очень хорошо, но в том, что касается атмосферы, — просто чудесно. Однако сначала мусульманское, а затем и английское (это особенно) вторжения все изменили.
Впрочем, англичанам служили только парии (это мы, европейцы, называли их так!). Но парии — это другое, это не от рождения, а от ПРИВЫЧЕК.
Я очень подробно изучала этот вопрос, ведь приезжая сюда из Европы, привозишь с собой европейские взгляды, и ничего не знаешь, ничего не понимаешь. Но я тут же нашла контакт с этими людьми. Я даже не знала, что одни — брахманы, а другие — парии, мне ничего не говорили, но контакт, атмосфера... [Мать делает жест, словно щупает что-то] Знаешь, мне даже не потребовалось физического знакомства. Все было настолько иным, что я спросила у Шри Ауробиндо: «Да что же это такое?» Вот он то мне все и объяснил.
Изначально это были люди, находившие радость (удовольствие) в грязи, лжи, преступлении, насилии, воровстве. Для них это было радостью. И у них были касты: каста грабителей осталась и сейчас (я специально ездила в их деревню, чтобы посмотреть) — эти люди не расстаются с кинжалами. Для них величайшее удовольствие поиграть кинжалом. Воровать, не столько из нужды, сколько ради удовольствия. Но какие они грязные! Они испытывают ужас перед чистотой. Ужас! Они лгут, даже противореча себе каждые пятнадцать минут, лишь бы солгать.
Такая атмосфера... липкая. [Мать ощупывает воздух]
Со мной была женщина, родившаяся среди этих людей. Ее увез Тома (французский музыкант; он написал комическую оперу «Миньон»). Они приехали в Индию и нашли эту девочку, бывшую тогда совсем ребенком: ей было тринадцать лет, и она была очень красива. Тома взял ее нянькой для своего ребенка. Она уехала во Францию, став уже членом их семьи, ее воспитали, дали ей образование и все прочее, словом, она действительно была им как дочь. Но Франции она прожила двадцать лет. У нее был и способности — дap видения, пророчества, она чудесно читала по руке (во Франции она даже какое-то время работала и кабаре, в «Мулен Руж» или в каком-то другом заведении как «индусская ясновидящая»! Конечно, она была махарани! Чудесные украшения, впрочем, она была красива и без них). Словом, эта женщина полностью забыла свои привычки.
Она вернулась в Индию. Я приняла ее, считала почти подругой, помогала развивать способности... Малыш, она опять вернулась к грязи, ко лжи, к воровству, причем без всякой нужды (у нее были деньги, уважение, все, что нужно, она питалась как мы, то есть повода никакого не было!). Когда же я спросила: «Почему?» (а в то время она была не так уж молода), она ответила: «Здесь это сильнее меня». Для меня это было откровением! Даже воспитание бессильно.
Мы-то думаем, что виновата дурная среда, дурное воспитание, грудные условия — какая чушь! Такие люди ПРЕДСТАВЛЯЮТ что-то, некий вид сил и вибраций во вселенской экономии. Это должно рассеяться или трансформироваться... Трансформироваться? Да, наверное. Это исчезнет вместе с противоположными силами Наверное, когда все трансформируется, но когда именно, я не знаю.
Как бы там ни было, я старалась изо всех сил, прилагала всю мощь и все знания (я действительно любила ее, так что это не благотворительность и не что-либо еще в этом же духе: она была мне очень интересна), но при этом видела, что ею завладел какой-то ужас, и он становился сильнее с каждым днем. Наконец, мне пришлось сказать: «Убирайся». Она ответила: «Я понимаю. Я не могу сопротивляться».
Представляешь, с тринадцати лет во Франции! С такими людьми! (Амбруаз Тома! Вот кто, теперь вспомнила... Они были добры с ней.) Она же усвоила все хорошие манеры, по крайней мере внешне.
Я это к тому, что некоторые контакты не очень хороши. Я прекрасно понимаю, что никогда не потерплю рядом таких людей, — после них я трачу целые часы на то, чтобы привести все в порядок! Надо быть внимательным.
Некоторое время назад мы ограничивались минимумом слуг, при чем они оставались в стороне. Никаких эпидемий не было. Не знаю уж, сколько лет (очень долго, пока Шри Ауробиндо был здесь), но ни одной эпидемии. Все началось, когда люди стали привозить сюда детей, а вместе с ними и слуг; те ходили на базар, даже в кино, и пошло-поехало. Тут-то все и началось.
Сейчас положение ужасно: тридцать больных корью, четыре или пять — оспой, а теперь и ветрянка. Надо быть внимательным; ты не должен болеть, иначе всему конец.
Такое бывает: раз, и все кончено. Ни школы, ни почты, ни железной дороги. Помню бедную японскую деревушку, в которой началась эпидемия гриппа. Жители даже не знали, что случилось, и заболела вся деревня. Это было зимой, кругом снег, никакой связи с внешним миром (почту привозили раз в две недели). Приехал почтальон — все мертвы, лежат под снегом.
Я была в Японии, когда это произошло. Представляешь, заснеженная долина, и никого!